Свет незримый

Московский комсомолец

Новая книга наместника московского Сретенского монастыря архимандрита Тихона попадет в разряд бестселлеров.

Архимандрит Тихон (Шевкунов)

Скорее всего в центре внимания открывающейся сегодня книжной ярмарки на ВВЦ окажется книга наместника московского Сретенского монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова) “Несвятые святые” и другие рассказы”. Деятельность отца Тихона, проявившего себя в самых различных сферах деятельности — от культуры до борьбы с алкоголизмом, вызывает немалые споры. Особенно после того, как два года тому назад был показан по российскому ТВ его фильм “Гибель империи. Византийский урок”. И вот новый сюрприз! Поразительнее всего то, что объемный том в 600 страниц выпущен светским издательством огромным тиражом.

Сегодняшняя ситуация с духовной литературой, претендующей на православность, печальна. На большинстве книг, выпускаемых различными церковными издательствами, лежит печать советского гетто. Все приличия вроде бы соблюдены, а скука от этих книг неимоверная. Рассказы архимандрита Тихона выгодно отличаются не только обилием юмора, но и подлинного света, которым пронизана книга. Она богато иллюстрирована фотографиями героев.

Преподаватели ВГИКа, сценарный факультет которого кончил будущий архимандрит, могут вполне гордиться своим бывшим студентом. Не зря они трудились — талант не был зарыт в землю! Ушедший в Псково-Печерский монастырь выпускник ВГИКа сразу попал на послушание в коровник. Затем, совмещая служение скотника, угодил в помощники к грозному наместнику монастыря, которого коробило от земных ароматов скотника. Накануне празднования 1000-летия Крещения Руси послушника вызвали в Москву. Дальше рассказывать нет смысла. Исповедальная искренность рассказчика, зоркость духовного зрения позволили ему воссоздать образы российских праведников недавнего прошлого. Предлагаем нашим читателям несколько этюдов из книги архимандрита Тихона.

Духовник Псково-Печерского монастыря архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Обычно перед началом вечерней службы из братского корпуса Псково-Печерского монастыря вылетала странная процессия. Молодой монастырский эконом отец Филарет, подхватив под руку отца Иоанна, почти бегом тащил его за собой, так что тот еле поспевал за своим келейником. Вслед за ними немедленно устремлялась толпа паломников, поджидавших батюшку на улице. Так, все вместе, они неслись через монастырский двор. Монашеские мантии и клобуки развевались, батюшка то и дело спотыкался, задыхался от бега, впопыхах все же пытаясь благословить кого-то из паломников и чуть ли не ответить на какие-то вопросы. Отец Филарет на это страшно сердился, кричал своим пронзительным фальцетом то на батюшку, то на паломников, иногда даже отгонял их зонтиком. Наконец он проталкивал отца Иоанна в храм и побыстрее утаскивал его в алтарь.

Надо сказать, что делал это эконом совсем не по зловредности, а потому, что в холодное время года отец Иоанн быстро простужался на улице. Когда же было тепло, батюшка рисковал вообще не дойти до храма: люди не отпускали его буквально часами.

Мы с друзьями-послушниками, день за днем наблюдая эту картину, от души хохотали, пока со временем до нас не стало доходить, что так потешно волочащийся за сердитым монастырским экономом отец Иоанн на самом деле — один из очень немногих людей на земле, для которых раздвигаются границы пространства и времени, и Господь дает им видеть прошлое и будущее, как настоящее. Мы с удивлением и не без страха убедились на собственном опыте, что перед этим старичком, которого недоброжелатели насмешливо именовали «доктором Айболитом», человеческие души открыты со всеми их сокровенными тайнами, с самыми заветными стремлениями, с тщательно скрываемыми, потаенными делами и мыслями. В древности таких людей называли пророками. У нас в Православной Церкви их именуют старцами.

Сам отец Иоанн никогда не называл себя старцем. А когда ему что-то подобное говорили, только в ужасе всплескивал руками: «Какие старцы?! Мы в лучшем случае — опытные старички». Он и до конца жизни, по глубочайшему своему смирению, был в этом искренне уверен. Впрочем, равно как и многие, знавшие отца Иоанна, были убеждены, что в его лице Господь послал им истинного старца, знающего волю Божию.

Да, это было самым главным — отцу Иоанну открывалась воля Божия о людях. Это мы тоже поняли далеко не сразу. Вначале казалось, что батюшка просто старый и очень мудрый человек. И как раз за этой пресловутой «мудростью» к нему и съезжается народ со всех концов России. И лишь позже мы с изумлением открыли для себя, что все эти тысячи людей ждали от отца Иоанна вовсе не мудрого совета.

Казначей монастыря архимандрит Нафанаил

Кстати, Плюшкиным отец Нафанаил был самым нешуточным. Кроме того, что он трясся над каждой монастырской копейкой, он исступленно кидался выключать все праздно горящие электрические лампочки, экономил воду, газ и вообще все, что можно было сберечь и поприжать.

И еще он строго бдел над вековыми устоями монастыря и древними иноческими уставами. К примеру, он терпеть не мог, когда кто-то из братии уезжал в отпуск. Хотя лечебный отпуск полагался для тех, кому это было необходимо, отец Нафанаил все равно совершенно не принимал и не выносил этого. Сам он в отпуск, разумеется, за все пятьдесят пять лет пребывания в обители не ходил ни разу. Наместник архимандрит Гавриил тоже никогда отпуском не пользовался и косо смотрел на тех, кто приходил к нему с подобными просьбами.

Как-то, помню, наместник все же благословил поехать в летний отпуск одного иеромонаха. Благословить-то он его благословил, но деньги на дорогу велел получить у казначея.

Я тогда дежурил на Успенской площади и был свидетелем этой сцены. Началось с того, что собравшийся в отпуск иеромонах долго и впустую стучался в дверь кельи отца Нафанаила. Казначей, сразу поняв, о чем пойдет речь, затаился и не открывал. Тогда батюшка решил брать отца казначея измором. Он присел на скамью поодаль и стал ждать. Часа через четыре отец Нафанаил, опасливо озираясь, вышел на площадь, и тут его настиг отпускник с письменным благословением наместника выдать деньги на дорогу.

Увидев бумагу, отец Нафанаил замер, совершенно убитый, а потом с воплем повалился на землю и, задрав к небу руки и ноги (при этом под подрясником обнаружились драные башмаки и синие выцветшие кальсоны), закричал во весь голос:

— Караул! Помогите! Грабят!!! Деньги им давай! В отпуск хотят! Устали от монастыря! От Матери Божией устали! Грабят! Караул! Помогите!!!

Бедный батюшка даже присел от ужаса. Иностранные туристы на площади застыли в изумлении. Схватившись за голову, иеромонах опрометью бросился в свою келью. А наместник, стоя на балконе настоятельского дома, страшно довольный, взирал на всю эту картину.

Увидев, что опасность миновала, отец Нафанаил спокойно поднялся, отряхнулся от пыли и отправился по своим делам.

Пещеры Псково-Печерского монастыря

С этими подземельями связано множество историй. Одна из сравнительно недавних произошла в 1995 году, когда в Печоры прибыл Борис Николаевич Ельцин. Показывал ему монастырь и, конечно, пещеры казначей архимандрит Нафанаил. Худенький, седой, в истоптанных башмаках и дырявой рясе, он, освещая путь свечой, вел главу государства и его свиту по пещерам.

Наконец Борис Николаевич сообразил, что вокруг происходит нечто непонятное, и выразил удивление, почему здесь не ощущается запаха тления, хотя гробы с покойниками стоят в нишах, так что их даже можно рукой потрогать.

Отец Нафанаил объяснил президенту:

— Это чудо Божие.

Экскурсия продолжалась. Но через некоторое время Борис Николаевич в недоумении повторил тот же вопрос.

— Так уж Господь устроил, — снова коротко ответил отец Нафанаил. Прошло несколько минут, и президент при выходе из пещер прошептал старцу:

— Батюшка, откройте секрет — чем вы их мажете?

— Борис Николаевич, — отвечал тогда отец архимандрит, — есть ли среди вашего окружения те, от кого дурно пахнет?

— Конечно, нет!

— Так неужели вы думаете, что кто-то смеет дурно пахнуть в окружении Царя Небесного?

Говорят, этим ответом Борис Николаевич был полностью удовлетворен.

Наместник монастыря архимандрит Гавриил

Мне рассказывал келарь Псково-Печерского монастыря игумен Анастасий: однажды, в конце семидесятых годов, на псковском рынке, куда отец Анастасий обычно приезжал закупать продукты, к нему подошли двое военных. Они сообщили, что присланы препроводить его, гражданина Попова Алексея Ивановича (так звали отца Анастасия в миру), в городской военкомат.

Там священнику объявили, что приказом военного комиссара его, как военнообязанного, призывают в армию на переподготовку сроком на шесть месяцев. С сегодняшнего дня. Обескураженного и расстроенного отца Анастасия посадили в каком-то кабинете и велели заполнять анкеты.

Вскоре в комнате появился человек в штатском. Он подсел к отцу Анастасию, предъявил ему удостоверение офицера КГБ и без обиняков принялся склонять батюшку к сотрудничеству в обмен на отмену длительной поездки в военные лагеря. Расчет был простой: человек, ошеломленный новостью, что его надолго вырывают из привычной жизни, окажется сговорчивее.

Больше трех часов отец Анастасий как мог отбивался от уговоров и угроз. Беседа могла бы продолжаться и дольше, но неожиданно в коридоре послышались крики, чьи-то решительные шаги, и в кабинет без стука ворвался наместник Псково-Печерского монастыря архимандрит Гавриил. Громадный, в роскошной греческой рясе, с огромной черной бородой, с настоятельским посохом, он был вне себя от ярости. Офицер было вскочил, но отец наместник так свирепо рыкнул на него, что тот окоченел от ужаса. Схватив отца Анастасия за шиворот, словно Карабас-Барабас какого-нибудь Пьеро, отец наместник потащил его вон из военкомата. При этом он направо и налево грозил всем, кто попадался ему на пути, самыми страшными карами.

Как наместник узнал, что его келарь находится в военкомате, осталось неизвестным. И хотя за этим последовал такой скандал, что отцу наместнику пришлось даже ездить улаживать дело в Москву, но в результате отец Анастасий ни на какие военные сборы отправлен не был и впредь его чекисты не беспокоили.

Московский комсомолец