«Несвятые святые»: о церкви без приторного умиления и ненужного назидания
Наталия Нарочницкая
Аргументы и Факты
На днях из печати вышла новая книга «Несвятые
святые» и другие рассказы» наместника
московского Сретенского монастыря, сопредседателя
Церковно-общественного совета по защите от алкогольной
угрозы архимандрита Тихона (Шевкунова), известного своей
писательской и режиссёрской деятельностью
Своими впечатлениями после её прочтения с нами
поделилась историк и политолог Наталия Нарочницкая, доктор
исторических наук.
«Познайте истину!»
–
Какое же чудо эти рассказы! Что за слог! Что за образы!
У каждого, кто открыл эту книгу, вырвать её из рук уже
невозможно до утра! Удивительно, как в изящных
маленьких зарисовках и заметках, исполненных и
почитания, и доброй иронии, в образах, которые могут
показаться кому-то нелепыми чудаками или даже
самодурами, перед нами открывается такой волшебный и
реальный, простой и чудный мир!
В книге архимандрита Тихона совсем нет искусственной
романтизации архаики или нарочитого любования опрощением
жизни, свойственных показной интеллигентской
религиозности. Нет, этот мир прекрасен тем, что в нём
расчищено главное в человеке.
Он поражает тем, что, отрекаясь от гордыни, человек вовсе
не лишается своей неповторимости во всём – в своём
пути к Богу! Чудесным образом непередаваемо прекрасный мир
вдруг оказывается близок, хотя в нём вовсе не ангелы, а
люди, живые-преживые, и мир этот вовсе не отпугивает, а
притягивает! Но главное, что этот мир предстаёт почти
волшебным, хотя в нём в ватниках убирают лепёшки из-под
коровы, которая может угодить хвостом, измазанным навозом,
прямо в лицо нерадивому послушнику. Этот мир поражает
своим светом, добротой, любовью и чистотой, полной
освобождённостью от порабощения действительностью. Да ещё
какой действительностью – сугубо враждебной особенно
христианству и монашеству – давнему предмету
ненависти русских атеистов, отказывающихся, как Иван
Карамазов, верить в Бога Всемилостивейшего и Милосердного.
Вот где подлинная свобода – свобода внутренняя,
неподвластная не только КГБ – «конторе
глубокого бурения», как с сарказмом его называли в
Псково-Печерской обители, но и ежедневно подстерегающему
искушению хлебом и властью… Как же пронзительно
встаёт евангельское: «И познаете истину, и истина
сделает вас свободными»! (Ин. 8. 32)
Псково-Печерская обитель, в которой автор – нынешний
наместник Сретенского монастыря – провёл свои
послушнические годы, выстояла в течение всех гонений на
Церковь. Выдержала она даже хрущёвскую оттепель, которая
оттепелью была лишь для нынешних либералов, а на деле
– очередным погромом трёх столпов России и русской
жизни – Церкви, деревни и армии.
Кроткая братия
Гонимые и притесняемые во всём, отвергающие всем сердцем и
духом саму суть коммунистической картины мира, эти хрупкие
старики и юноши были смелее и честнее прославленных
диссидентов, не гнушавшихся помощью откровенных внешних
врагов России. Эти же монахи не утратили ни любви к
отечеству, пребывавшему, по их мнению, в чудовищном
греховном соблазне, ни к обычному советскому человеку, не
всегда злому, но всегда – намеренно или бесхитростно
– бестактному по отношению к ним. И не было и нет
никакой силищи, способной сокрушить самодержавие духа этой
кроткой, тихой и такой сильной братии... Именно их
надмирное самостояние было той незыблемой скалой, о
которую безуспешно разбивались потуги выкорчевать веру и
русский дух! Вот уж кому вовсе не надо выдавливать из себя
по капле раба. Ведь они и были по-настоящему СВОБОДНЫМИ!
Для читателя, незнакомого с жизнью церковных людей и тем
более монастырей, захватывающе интересным в этой книге
окажется всё, так не похожее на ёрнические мифы о Церкви и
монастырях. Сколько вы встретите высокообразованных,
тонких умов! Эти часто не имеющие формального образования
мудрецы поражают глубиной суждений и советов, способностью
чувствовать Промысел, что особенно сильно в русском
православном старчестве. Но при этом как прямо и тепло
описаны они как живые люди со всеми своими особенностями и
недостатками. Они не иконы, но именно «несвятые
святые» – точность названия поразительна!
Мир, далёкий для нас, мирян, вдруг становится совершенно
понятным, в него невольно осмеливаешься поместить себя,
хотя бы мысленно. И чувствуешь, что в этом мире, став
ближе к Богу, мы становимся ближе и друг к другу.
А каковы описанные с блеском настоящего литературного пера
прямо гоголевские характеры! Есть там и «очень
вредный» отец Нафанаил с рваным подолом рясы и
мешком сухарей вперемешку с монастырской казной на плече,
способный поспать в сугробе, устроить хитрости и маленький
спектакль, чтобы не отдать на пустое монастырские денежки,
и даже подстроить короткое замыкание, чтобы не пустить в
свою келью самого наместника. Его противоположность
– грозного нрава и скорый на наказание наместник
Гавриил, потом считавший самыми счастливыми и близкими к
Богу годы своего собственного наказания и взыскания. Рядом
с простой, вынесшей бесчисленные лишения, испытания, но
сохранившей реликвии святого Серафима Саровского
схимонахиней Фросей, выпускники университетов, прочитавшие
Гегеля и Маркса и отринувшие жизнь как «способ
существования белковых тел» (Ф. Энгельс)… А
каков мощный красавец – Великий Наместник Алипий,
герой Отечественной войны, отбривший наглость министра
культуры Е. Фурцевой не церковнославянским, а таким
солдатским словцом, что та завизжала и забилась в истерике
прямо в монастырском дворе, куда явилась публично перед
братией пристыдить «советского героя»,
ставшего «мракобесом»…
Послушник Тихон
 |
| Псково-Печерская обитель |
А
сколько там поистине сказочных, но совершенно истинных
происшествий, случившихся с героями не иначе как по
Промыслу Божию, и сколько забавного и совершенно
невероятного! Да уж, читатель, даже приступивший к этой
книжке со скепсисом, не заскучает.
В этих коротких и совершенных по литературной форме и
эстетике рассказах удалось через малое сказать так много о
большом! Сам архимандрит Тихон в рассказах везде остаётся
именно послушником и не скрывает многого забавного и очень
жизненного о себе и своих давних полумальчишеских
сомнениях и скепсисе. Когда сегодня ставший наместником
Сретенского монастыря архимандрит Тихон уже и сам является
наставником и духовным отцом очень многих и многих ярких и
незаурядных людей, особенно трогательны его бережное
почитание и неизбывная благодарность к той лествице,
которой стала для него Псково-Печерская обитель…
Эта книга – не текст, отредактированный для придания
ему обучающей назидательности. Наоборот, читатель
совершенно незаметно погружается в греющие лучи
воспоминаний, чуть разорванные светлыми облаками. И в этих
тёплых и добрых лучах начинаешь сам улыбаться и вдруг
обретаешь такое умиротворение, такое равновесие, такое
спокойствие за завтрашний день, что диву даёшься. Вдруг
ощущаешь, что с Богом всё под силу! Ведь превратила же
братия монастыри в благоухающие ухоженные цветники. И
сделали это не флористы сада Версаля, а простые монахи.
Красота в душе породила красоту дел. Так неужели мы не
сможем расчистить нашу Россию и нас самих? Можно, только,
как сказал немецкий барон старец Серафим, «нужно
лишь наше собственное произволение, которого мало
осталось». После этих рассказов о «несвятых
святых» закрываешь книгу, исполненный не просто
«утешения, а новых сил к жизни» – как
это случалось по рассказу архимандрита Тихона с людьми
после посещения отца Иоанна (Крестьянкина)… И душа,
так уставшая от нашего повседневного уныния, вновь
наполняется силами и радостью.
В этих рассказах столько жизни и занимательности и,
наоборот, никакого приторного умиления, которым наполнены
православные издания «для семейного чтения».
Без тени назидательности, одна эта книга есть настоящая
миссионерская глыба и стоит тысяч лекций и
поучений…
Наталия Нарочницкая
Аргументы и Факты
|
